В Оренбургской области с начала года выявлено 528 преступлений коррупционной направленности. В сравнении с прошлым годом, отмечается небольшой рост — 2,5%. Взятки, коммерческий подкуп, мошенничество, злоупотребление должностными полномочиями, служебный подлог – вот общий массив коррупционных преступлений, с которыми сегодня работают в прокуратуре. Все они актуальны для региона.
О громких уголовных делах, суммах взятки и коррумпированных чиновниках в международный день борьбы с коррупцией «Оренбург Медиа» поговорил с начальником отдела по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции областной прокуратуры Сергеем Звягинцевым.
— В Оренбургской области с начала года зарегистрировано 98 преступлений, связанных с получением взяток, еще 89 уголовных дел возбуждено по факту дачи взятки. Но не стоит рассматривать коррупцию только с такими составляющими. Это широкое понятие, куда входит достаточно большой объем преступлений. В основе любого коррупционного проявления лежит корысть. Именно ее усматривают в действиях того или иного подозреваемого при возбуждении уголовного дела, — говорит Сергей Звягинцев.
— Если говорить о сферах, в которых сегодня фиксируют коррупционные проявления, где чаще всего сегодня сталкиваются с коррупцией оренбуржцы?
— В последние два года у нас, конечно, гремит сфера образования. В первую очередь, по количеству выявленных преступлений. Мы с вами понимаем, что там суммы небольшие. Это студент. Это преподаватель. Одни дают, другие берут. И от каждого факта тянется длинная ниточка последовательных аналогичных преступлений, которые также расследуются. Из одного студента набирается группа. Преподаватели, как правило, получают деньги путем перечисления на свою банковскую карту. Установить это достаточно просто. Когда передают наличными, тогда есть определенные сложности – необходимо зафиксировать сам факт получения взятки и здесь уже оперативные службы включаются в работу. Так, если вспомнить, то дело Ахтямова (экс-декан исторического факультета ОГПУ, — прим.ред), там почти 100 эпизодов было выявлено. А последнее дело, которое сейчас расследуем – это по сотрудникам ОГУ, и там тоже порядка 28-30 эпизодов уже зафиксированы.
Сфера ЖКХ также фигурирует, но факты получения взяток здесь единичны. В основном это факты хищения бюджетных денежных средств, либо факты хищения денежных средств собственников. Еще есть сфера здравоохранения, где тоже совершается много преступлений. Но вместе с тем, сейчас многие скажут, что мы работаем только по врачам и преподавателям. Но это, конечно, не так. Да, здесь фиксировать проще, нет сложных многоходовых схем. В тоже время мы работаем и по чиновникам. Это видно по количеству уголовных дел и их значимости, которые расследуют в Оренбургской области. Вместе с тем здесь фиксация затрудняется и суммы, как правило, уже в разы больше. Чиновник, приходя на должность с какой-то определенной целью уже продумывает некоторые моменты, страхует себя.
— В суде сегодня рассматривается дело экс-главы Оренбурга Евгения Арапова. СМИ следит за открытым процессом с интересом. Кроме того, ведется следствие и по экс-министру сельского хозяйства Михаилу Маслову, экс-министру образования Вячеславу Лабузову. Там не все однозначно?
— Таких дел у нас в последние годы достаточно много. Сегодня СМИ присутствуют на судебном процессе в отношении бывшего главы Оренбурга. Он открыт. Когда же дело расследовалось, следствие работало с информацией очень осторожно. Вместе с полицией и региональным СК мы собирались, продумывали каждый ход. Здесь, понимаете, как шахматы. Должна быть стратегия, которую в итоге прокурор как сторона обвинения выстраивает на заседании. Мы старались уже на стадии предварительного расследования выстроить определённую тактику.
Также расследуется сегодня уголовное дело по экс-министру сельского хозяйства Михаилу Маслову. На сегодняшний день дело с обвинительным заключением еще не поступило в прокуратуру.
— Насколько известно, статью в отношении экс-министра переквалифицировали?
— Дело сегодня находится в стадии расследования, поэтому окончательная квалификация будет известна только тогда, когда документы поступят к прокурору. У следователя, конечно, есть право переквалифицировать статью обвинения, а потом снова переквалифицировать. Всё будет зависеть от анализа тех доказательств, которые были получены по уголовному делу.
Кроме того, у нас расследуются дела по бывшему министру образования Вячеславу Лабузову. Последнее дело, которое прогремело по теме коррупции – в отношении руководителя адвокатской палаты по факту коммерческого подкупа, по Новотроицку расследуются факты неправомерного поведения со стороны первого зама главы администрации города. Громких дел для региона достаточно. Работа ведется планомерно. Правоохранительные органы в данном направлении работают достаточно эффективно. Но все равно окончательную точку, конечно, будет ставить суд.
Для примера, у нас недавно завершился суд в Красногвардейском районе по факту взятки первому заму главы администрации района. Она составляла два миллиона рублей. Суд принял сторону обвинения и назначил чиновнику наказание в виде реального лишения свободы. Пока приговор не вступил в законную силу. Решение обжаловано.
— Кадровый голод на местах – в муниципалитетах и правительстве. Поиск руководителей через конкурсы. Есть определенная доля вероятности, что отчасти это связано со строгим антикоррупционным законодательством.
— То, что оно строгое – это хорошо. Так и должно быть. Чиновник, если он приходит на должность, должен жить на одну зарплату. Он должен работать на благо региона, и за это положена зарплата. А она достаточно немаленькая, если мы говорим о руководящем звене. Само по себе проведение конкурса – это применяемая мера. Нужно отдать должное власти. В последнее время этим конкурсам у нас уделяют больше внимания – стало больше квалификационных требований, кроме того, личность конкурсанта изучается в два этапа. Сначала по документам, потом проводится собеседование. Это рано или поздно приведет к тому, что чиновники, которые придут к власти, будут работать, как положено.
— Откуда поступают сигналы о коррупционных проявлениях в той или иной сфере? Насколько здесь активно население?
— Конечно сфера выявления коррупционных преступлений, она латентная. Мы анализируем сигналы, которые поступают к нам ежеквартально. По итогам такого мониторинга можно сказать, что в рамках оперативно-розыскных мероприятий выявлено около 70% преступлений, около 30% преступлений приходится на обращения граждан.
В основном, конечно, преступления, которые выявляются по обращениям граждан – это мошенничества, либо это бывает получение взяток, когда лица, с которых вымогают, обращаются в полицию. Но такие случаи единичны.
— Сфера госзакупок и фонд реформирования ЖКХ. Насколько часто здесь встречаются нарушения?
— Мы на постоянной основе контролируем денежные потоки, которые поступают в Фонд реформирования ЖКХ. Там аккумулируются как бюджетные деньги, так и средства жильцов. Тяжело это отслеживать. Мы выявляем, фиксируем, привлекаем к ответственности. Но нарушения остаются. По сути, они косвенно относятся именно к коррупции. Там есть халатность, небрежность при заполнении документов. Но, естественно, мы понимаем, что там, где деньги – там коррупция. Мы в этом убеждаемся все больше. Там, где крутятся большие деньги, там обязательно будут коррупционные проявления. Просто их нужно выявить и минимизировать. Искоренить это тяжело. И это напрямую связано с менталитетом. А, учитывая, что сегодня практически каждая госзакупка находится на контроле того или иного прокурора, то и там мы находим нарушения. Но не всегда это коррупция.
— Есть ли проблемы с возмещением ущерба и выплатой штрафов по коррупционным делам? Около года назад заявлялось о том, что более половины из них остаются неоплаченными.
— Проблемы есть. Когда назначаются многомиллионные штрафы по уголовным делам, взыскать их достаточно тяжело. А чиновники сегодня достаточно подкованные, они оформляют имущество на родственников и подставных лиц. Вместе с тем, мы выявляем такие факты и накладываем арест. Единственное, что могу сказать, у нас эта проблема в основном возникала на стадии вынесения приговора. Поэтому мы решили эту работу проводить уже во время предварительного следствия. То есть когда следователь возбуждает уголовное дело, он незамедлительно решает вопрос о наложении ареста на все имущество.
За 10 месяцев этого года сумма причиненного ущерба по уголовным делам составила почти 62 миллиона. При этом добровольно погашено более 8 миллионов, а изъято следователями больше 35 миллионов. То есть 2\3 мы возместили еще на стадии следствия.
Ситуация сдвигается с мертвой точки. Мы идем в позитив. По оплате штрафов у нас нет крупных долгов. Мы ориентируемся и на то, сможет ли человек заплатить. Потому что, если может – пусть платит, если не может – пусть сидит.
— Звучит ли тема коррупции в стенах прокуратуры?
— У нас есть отдел кадров и старший помощник прокурора области по собственной безопасности, которые следят за соблюдением антикоррупционных требований. На нас действуют такие же ограничения и распространяются те же запреты, что и на госслужащих. Естественно, мы должны заполнять справки о доходах, уведомлять о возникшем конфликте интересов, мы не имеем права принимать подарки. И эти меры работают. Но иногда и прокурорские работники привлекаются к ответственности за нарушение законодательства о противодействии коррупции. Мы реагируем на такие факты со всей строгостью закона и не делаем никаких исключений.
— С какими структурами в борьбе с коррупцией взаимодействует прокуратура?
— В регионе есть Счётная палата, министерство внутреннего финансового контроля, УБЭП УМВД. Кроме того, есть Управление федерального казначейства, которому даны полномочия по проверке использования федеральных бюджетных средств. Мы работаем с ними в рамках заключенных соглашений о взаимодействии. Акты проверок этих министерств и ведомств поступают в прокуратуру, анализируются и проверяются. При наличии оснований – на нарушения следует необходимая реакция.
Органы местной власти стали уделять больше внимания борьбе с коррупцией. Это очень заметно. Это касается справок о доходах и отбора на должности. Больше сигналов стало поступать от самих госслужащих о возможности возникновения конфликта интересов. То есть чиновник видит, что не должен решать вопрос из-за того, что сталкиваются интересы службы и его личные интересы, в том числе в пользу родственников. Госслужащий пишет об этом уведомление и, соответственно, вопрос решает другой человек, не заинтересованный в исходе дела. Появилось сознание.
Кроме того, в области сегодня работает антикоррупционный комитет. Да, пока со скрипом, но он работает. Создали штатное расписание, постепенно мы приходим к тому, что он и будет исполнять функции по профилактике коррупции. И здесь нужно отдать должное губернатору. Он занимает очень жесткую позицию в отношении лиц, которые нарушили те или иные антикоррупционные запреты. Проводится комиссия, нарушитель привлекается к дисциплинарной ответственности.
За этот год по нашей инициативе 6 лиц, замещающие госдолжности, привлечены к дисциплинарной ответственности. Это министры и вице-губернатор. В прошлом году не было ни одного привлеченного такого уровня. С приходом нового губернатора ситуация изменилась. И это правильно. Все мы равны перед законом. Нарушил – ответь.
В этом есть определенные позитивные сдвиги. Кроме того, органы государственной власти сами начали выявлять нарушения. Этому способствовала наша активная работа в последние годы.
— Говорят статистика – вещь лукавая, но все же есть какие-то цифры, которые позволяют понять общую картину о коррупции в регионе?
— Большинство людей судят о коррупции как раз по статистике. Потому что многие считают, если выросла статистика, значит, стали больше брать. А это не так. Объективно. На самом деле эти показатели напрямую зависят от качества работы органов прокуратуры, правоохранительных и контролирующих органов, планомерной профилактической работы антикоррупционной направленности. Чем активнее сработали, тем внушительнее показатели, отражающие число выявленных коррупционных правонарушений и преступлений.
Так, с начала года в Оренбургской области зарегистрировано 98 фактов получения взяток. В прошлом году за аналогичный период их было 89. По факту дачи взятки зафиксировано 89 преступлений, а было 41. Средняя сумма получения взятки в регионе составила около 74 тысяч рублей. По даче взятки средняя сумма составила чуть более 40 тысяч рублей.
