Завершено расследование уголовного дела о гибели пассажиров в самолете АН-148 «Москва—Орск», который разбился в Раменском районе Московской области. Перед судом в ближайшие недели предстанут два менеджера «Саратовских авиалиний».
Авиакатастрофа в Подмосковье произошла 11 февраля 2018 года. Самолет «Саратовских авиалиний» пропал с радаров через несколько минут после взлета с аэропорта Домодедово. На борту Ан-148 находился 71 человек – 6 членов экипажа и 65 пассажиров, большинство из которых жители Орска, Новотроицка и Гая. Среди пассажиров рокового рейса также были жители Мордовии, Удмуртии, Алтайского края, Ульяновской, Мурманской, Белгородской, Московской областей. В числе городов — Астрахань, Казань, Новосибирск, Нижневартовск, Норильск, Пермь, Рязань, Сочи и Тамбов.
Трагедия запомнилась и беспрецедентно долгой идентификацией останков жертв. Поиски погибших происходили в несколько этапов. Спустя несколько недель после крушения началось дополнительное обследование места падения самолета Ан-148. Поиски останков возобновили после того, как родственники заявили об обнаружении новых фрагментов тел на месте крушения.
Следователи во взаимодействии со специалистами МАК восстановили посекундную историю полета. Согласно данным расшифровки бортовых самописцев, пилоты не включили обогрев датчиков определения скорости (ППД), и в ходе набора высоты произошло их обледенение. Командир корабля Валерий Губанов получил неверные сведения о падении скорости и принял меры по разгону судна путем перевода его в пикирование. При этом в нарушение инструкции был превышен угол наклона судна, самолет потерял управляемость. Таким образом, подтвердилась основная версия крушения – неверные действия экипажа. Вскоре после авиакатастрофы следственные и надзорные органы нашли множество нарушений в работе «Саратовских авиалиний». У компании отозвали сертификат эксплуатанта. Именно нарушения в организации работы компании, по мнению следствия, привели к тому, что за штурвалом самолета оказались пилоты, не готовые к полету.
Следствию теперь предстоит ознакомить с собранными доказательствами не только двоих обвиняемых с их адвокатами, но и признанных потерпевшими по делу родственников погибших пассажиров и членов экипажа Ан-148. Их в деле более сотни.
Басманный районный суд Москвы по ходатайству следователя ГСУ СКР в очередной раз продлил избранную ранее меру пресечения в виде запрета определенных действий пенсионерам из Саратова, бывшему заместителю гендиректора АО «Саратовские авиалинии» и экс-начальнику летной службы авиакомпании Сергею Янюшкину и Юрию Костину по делу о крушении рейса Москва-Орск «Саратовских авиалиний».
Главными обвиняемыми по уголовному делу, пишет «Коммерсант», изначально были пилоты Ан-148-100В — командир экипажа Валерий Губанов и его помощник Сергей Гамбарян. По итогам расследования МАК, пилоты отказались от обработки борта противообледенительной жидкостью. Это привело к обледенению в полете так называемых приемников воздушного давления, передающих экипажу в том числе данные о приборной скорости самолета. Увидев на табло расходящиеся между собой и явно заниженные показания скорости, экипаж, пытаясь набрать ее, увеличил до взлетного режим работы двигателей и перевел машину в режим пикирования. Снижение в «управляемом и контролируемом», как сказано в отчете МАК, полете продолжалось вплоть до столкновения с землей в Раменском городском округе Подмосковья.
В связи с гибелью пилотов СКР готов был прекратить их уголовное преследование, однако это означало бы автоматическое признание летчиков виновниками трагедии. С этим не согласились их родственники. После длительного разбирательства в окончательной редакции обвинения фигурировали только Янюшкин и Костин.
По версии МАК и СКР, бывшие управленцы «Саратовских авиалиний» должны разделить ответственность за катастрофу с летчиками, поскольку не обеспечили им нормальные условия работы. Нехватка персонала привела к переработке и спешке. В вину двум бывшим управленцам ставится и недоученность пилотов компании. Помимо того, у МАК вызвала вопросы стрессоустойчивость Губанова: он, как сказано в заключении, в критический ситуации утратил не только способность прогнозировать поведение самолета, но и работоспособность вообще.
