Журналист Павел Лещенко рассказал предысторию трагедии с массовым летальным отравлением нелегальным алкоголем в Оренбургской области.
Общее число пострадавших составляет 64 человека, из них 34 летальных исхода. После оказания медицинской помощи часть пациентов выписали из стационаров. Расследование уголовного дела по факту массового отравления продолжается. Оно было передано в Главное Управление СУ СК РФ. Число фигурантов увеличилось до 15.
Лещенко, в частности, напомнил о феномене казахстанского алкоголя, который частично объясняет причины трагедии в Оренбургской области.
— В связи с массовым отравлением на востоке Оренбуржья мне написало несколько коллег из других регионов, из федеральных СМИ. Спрашивают, как такое у нас могло произойти, почему. Большинство исходит из того, что отравившиеся – это маргиналы, и их интересует, отчего это наш народ так опустился. На самом деле, все сложнее, тут особая история, чтобы понять, надо немножко в историю вопроса вникнуть.
Если житель, ну, скажем, Рязани придет в магазин, и ему предложат купить алкоголь из-под прилавка, но за полцены, рязанец, наверное, смутится и что-то заподозрит. Он же понимает, что бесплатный сыр (и подозрительно дешевый) бывает только в мышеловке. Он, конечно, не купит из-под прилавка, если голова на плечах есть. Житель Оренбуржья будет рассуждать иначе.
Наша область граничит с Казахстаном, с Актюбинской областью. От моего Орска граница в 30 километрах всего, пункт пропуска так и называется — «Орск». В Актюбинске действует мощный ликеро-водочный завод, который производит (по классической, советской еще, технологии) вполне приличного качества спиртные напитки. Актюбинская водка не хуже нашей бузулукской, а актюбинский коньяк – не хуже, допустим, челябинского. Но – гораздо дешевле. Потому что в Республике Казахстан законы другие, акцизный сбор гораздо ниже, — отметил он.
Журналист подчеркнул, что со временем ситуация изменилась.
— Помню, я году в 2008-2009 ездил в Актюбинск, купил там, в обычном супермаркете в центре города, водку в красивой подарочной бутылке и пару коньяка. С акцизными марками (казахскими, конечно), со всеми защитными наклейками. Все выглядело очень здорово, и качества оказалось превосходного, но стоило раза в 3-4 дешевле, чем у нас в России. Когда мы на автобусе «Актюбинск-Орск» возвращались домой, в последней казахстанской деревне Алимбетовке, перед самой границей, русский водитель остановил автобус, открыл дверь и шутливо заорал: «Дьюти-фри, магазин за станцией»! Кто не успел затариться в городе, побежали использовать последний шанс.
Тогда действовали таможенные ограничения. Человек мог провозить через границу 2, кажется, литра алкоголя. Но, естественно, деятельные ребята находили возможность запреты обойти. В Орске и прилегающих районах купить ящик-другой «казашки» было проще простого: всегда находился «надежный человек», который завез окольными путями машину водки, надо будет – завезет еще. И, естественно, контрабандный алкоголь покупали. Если ты собираешься распить с другом бутылочку, ты не побежишь искать где-то в гаражах нелегальный склад; но если речь о свадьбе или там юбилее – конечно, захочешь сэкономить на алкоголе и начнешь обзванивать знакомых, искать «надежного человека». Да что юбилеи — на корпоративах в государственных организациях актюбинскую водку на стол ставили, особо не стесняясь. Спросите у любого жителя восточного Оренбуржья, приходилось ли ему пить контрабандный казахстанский алкоголь. Из десяти семеро скажут «да», один окажется язвенником, двое – соврут.
Так вот: все это происходило в конце 90-х – начале 2000-х. Народ наш крепко усвоил, что дешевое спиртное – совсем не обязательно плохое, — добавил Лещенко.
Таможенный союз внес свои коррективы в торговлю алкоголем на востоке региона и по всей стране в целом.
— 2010 год. Россия и Казахстан (и Белоруссия, но она далеко, к делу отношения не имеет) создают Таможенный союз. В 2011 таможенный контроль между нашими странами уже не осуществляется, и контрабандисты становятся королями. Хочешь везти фуру водки – вези, никто не скажет слова против, это уже не контрабанда. Продавать ее легально, конечно, нельзя – в России акциз не уплачен. Но если «для себя» – пожалуйста. Остановят гаишники – дальнобойщик так и скажет: для себя, мол; так люблю водку, что сотнями ящиков закупаю, ничего не могу с собой поделать… Потом эта водка разойдется где по ящичку, где по бутылочке. Если нелегальную точку накроет полиция, если докажет факт торговли – ну, административка, штраф. Уголовное преследование – только если там опасные примеси. А откуда им взяться, если алкоголь прямо с завода? В общем, теневой бизнес процветает. Жители Оренбуржья окончательно привыкают к тому, что алкоголь из-под полы не хуже, чем с витрины. Он просто дешевле.
2014 год. Почти синхронно происходят 2 события. Во-первых, правительство Казахстана вдвое увеличивает акциз на алкоголь – соответственно, спиртное в соседней стране резко дорожает. Во-вторых, курс рубля падает – доллар стоил 30 рублей, становится 60, и курс теньге относительно рубля тоже вырастает очень существенно. То есть все казахстанские товары для россиян становятся не такими уж и дешевыми, а алкоголь – особенно. Нет, возить спиртное из соседней страны все еще выгодно, это еще приносит прибыль, но – уже не сверхприбыль, — добавил Павел Лещенко.
Формирование теневой инфраструктуры стало неотъемлемой части алкогольного бизнеса на востоке области. Вскоре под видом алкоголя из-за границы начали продавать технический спирт.
— За долгие годы уже сформировалась инфраструктура теневого бизнеса: транспорт, склады, торговые точки. С дешевого алкоголя жило огромное количество людей – это стало их работой. А ограниченное количество людей, тех, что оказались на верхушке этой пирамиды, жило ну очень хорошо… И вот вдруг, разом, доходы от нелегального бизнеса так обрушиваются. Естественно, эти люди не скажут: «Все, кина не будет, расходимся и переквалифицируемся в управдомы». Естественно, они ищут пути. И, естественно, находят.
Под видом привычного казахстанского алкоголя все чаще начинают продавать «паленку». Дельцы покупают технический этиловый спирт бочками. Где-то в своих гаражах разбавляют водой и разливают по красивым бутылкам. И это бы ладно, технический этиловый спирт не так чтоб очень отличается от пищевого этилового. Но прибылей же хочется больше, да? А как сэкономить? Воды больше 60% не нальешь – спиртометр покажет. А вот если вместо дорогого (относительно) этилового спирта влить чуточку метилового, совсем копеечного, то все будет шито-крыто, без химанализа не разберешься. Если шибко не грубить, то никто ничего не заметит – ну, пьянеть люди будут чуть меньше, а с похмелья маяться чуть сильнее, велика ли беда…
Но жадность – штука такая… Естественно, очень хочется дорогого этила влить поменьше, а дешевого метила – побольше. А раз хочется, то почему бы и нет? И вот в 2015 году умирают два жителя Гая, купившие 2 литровых бутылки типа виски по 200 рублей. Нормальные мужики, не маргиналы. И тут же – орская девчонка, отмечавшая с подругами 18-летие. Тоже купила у знакомого «виски» престижной марки. Подруги – в реанимацию, именинница – в морг. Бизнесмена быстро нашли, дали 3,5 года. Теперь он вышел уже из колонии, наверное., — подчеркнул он.
После трагедии пятилетней давности объемы продаж снизились, но ненадолго.
— Урок был страшный, но усвоили его далеко не все. Люди сначала испугались, но потом встряхнулись и забыли – желание сэкономить сильнее страха, к тому же долгое время обходилось без трагедий. «Водочные короли» попритихли, но скоро снова вошли во вкус. И вот вам пожалуйста. Обычные мужики, не алкоголики, не бомжи, берут у проверенного продавца бутылочку – а он и правда проверенный, они и 5 лет назад у него брали, и 10, и все было ничего – а тут выпили, и вдруг глаза не видят, ноги не идут. «Скорая», морг. Такая вот история, — напомнил журналист.
Ранее удалось установить происхождение сырья, из которого в Орске изготовили суррогат. Это был «Ингибитор технический» — разновидность спирта, используемого для антикоррозийной обработки. Его злоумышленники приобрели в Уфе.
