Редакция Оренбург Медиа возвращает на страницы издания фотографический контент и специальный проект с фотографом, журналистом и поэтом Олегом Рукавицыным.
С октября 2021 года по май 2023 года #фотовитражи Рукавицына собрали многотысячную аудиторию на сайте. Их ждали постоянные читатели и подписчика в социальных сетях. На три года нам пришлось отпустить фотографа на просторы федеральных СМИ. Теперь же проект возвращается с новым названием, иным наполнением, «глубокими» кадрами и многослойными текстами автора.
«25 кадр»
«25 кадр» — это специальный проект редакции «Оренбург Медиа» и фотографа Олега Рукавицына, в котором каждый снимок — запоминающийся кадр из жизни. Это могут быть неожиданные ракурсы, необычные детали, игры света и тени или просто важные фрагменты повседневного пространства, которые хочется рассмотреть внимательнее, оставить в памяти. Наш проект для тех, кто ценит момент и видит в фотографии нечто большее, чем просто выстроенный кадр. Смотрите. Думайте. Принимайте. Ищите нас в социальных сетях под хэштегом #25кадр
Симфония русских городов…
Командировки — хлеб фотокорреспондента.Часто он покрыт пылью с просёлочных дорог, плесенью от избыточной влажности не самого комфортного, порой приморья (а оно бывает и таким), а иногда пропах порохом после залпа РСЗО. Многие представляют фотокорреспондента легко фланирующим по столичным улицам, где шедевры валятся на него с неба. И такое бывает. Но очень-очень редко. Этот хлеб вкусен, но труден — как и всё стоящее.
Вот и сейчас, лёжа в гостиничной кровати Владивостока, мозг, бодрствующий из-за джет-лага в 7 часов утра по сравнению с Москвой, вместо того чтобы спать, тихо напевал строчки: «Широка страна моя родная…» И казалось бы, все об этом знают, и нет мысли банальнее. Но если пролететь, проехать, проплыть её почти всю, то масштаб потрясает. В огромной стране чувствуешь себя не просто иголкой-инфузорией в океане — в ней тонешь.
Но всё по порядку. Не волею судьбы, а по собственному решению я пару лет работал в одной московской редакции. В мои обязанности входило, в том числе, приехав заранее, снимать виды городов, в которых бываю. Работать на архив. И в этом, казалось бы, нет ничего сложного. Но, будучи ограниченным по времени, я не мог выбирать погоду, ждать света и прочих премудростей, которыми порой пользуются уважаемые, никуда не торопящиеся коллеги.
Неожиданный снежный циклон осенью в Нижнем Новгороде, когда снег холодными иглами впивается в лицо? Ну что ж, будем снимать и так. Гололёдный пасмурный Питер, когда падающий дождь напоминает ледяной душ и заливает не только за ворот, но и камеру? Вот и город погрузился в темноту. Картинка получается даже романтичнее. Вот только поднимусь с тротуара и отряхнусь.
Кажется, что разница в 4 часа — сущие пустяки. В Томске я начинал снимать в 3 часа по Москве после самолёта и неожиданно встретил сопротивление организма. Писать об этом легко, снимать — не всегда.
Помнится, сажусь в машину в прекрасном Донецке возле гостиницы. Шарахнуло так, что заложило уши — палили по нам, попали в соседний недострой. Впрочем, там к этому относятся философски. Как сказал один прекрасный военный следователь, которого врачи буквально собрали заново: «Своего прилёта ты не услышишь, а если услышал — значит не твой, чего бояться?». Полез в палисадник разрушенного ракетами дома — меня потащили оттуда втроём: «Рехнулся? Тут повсюду могут быть мины-лепестки…». Не жалуюсь, но бывало всякое.
Однако дороги напитали меня ощущением небывалой мощи от своей по-настоящему великой страны. Зелёный Кемерово, университетский Томск с резными наличниками, фешенебельный Архыз, где «мерс» последней модели может запросто перегородить стадо овец, сопочный Владивосток, дышащий в лицо океану, нижегородская «Стрелка» и Софиевская церковь Великого Новгорода, многострадальный, но красивый Донецк, Новый Херсонес Севастополя и суровый непреклонный Новосибирск с аэропортом — мечтой любого дизайнера. Ростов-на-Дону, Казань, Екатеринбург — все они не прошли бесследно, а оставили открытки-воспоминания где-то внутри.
Иногда их, словно опавшие листья, поднимает ветер, и я, глядя в бездонное оренбургское небо, не вспоминаю, а скорее чувствую заново — детали, обстоятельства, людей. И чтобы там ни было — говорю судьбе спасибо…
* * *
Контрапункты вокзалов, десятки чужих городов,
Я бывало не знал , что за место мне станет
ночлегом,
И толкаясь средь массы почти не оставил следов,
Хлеб Москвы доедая, наполнен уже здешним небом.
Измеряя года жаркой медью осенних костров,
Сохраняя себя, покрываясь бронёй понемногу,
Я в тени находился твоих золочёных крестов,
Но креста простота мне родней у родного порога.
Я летел и стучал на колёсах, где был, где ни бы‘л,
Рельсы ,крылья, опять проводница, что ж « снова-здорова»
Я бежал задыхаясь, но я слава Богу не плыл,
По течению не плыл и вообще мне не нравится слово.
И не зная какой будет эта степная заря,
Я жалею, отмечен печатью служебного
долга,
Что не делал того что не должен и кажется зря,
Рвёт душа изнутри, если рот ей заклеить надолго.
Текст и фото: Олег Рукавицын
