Юрий Алексеевич, с днем рождения! Сегодня вас вспоминают и в Москве, и в Саратове, и в Оренбурге, и во многих других городах, где вы оставили свой славный след.
У нас тут – настоящий город гагаринской славы. Мы в вашу честь назвали проспект, памятник, аэропорт. Славим как можем. Каждый год на 12 апреля то торжественный митинг, то акция какая-нибудь. В общем, имя ваше не сходит с уст. Цитату вашу про «Оренбург дал мне крылья» постоянно повторяем. Историю про встречу с супругой каждый год гоняем по всем СМИ. У нас тут даже целый депутат-космонавт есть. Можете гордиться внуками!
Правда тут неувязочка вышла. Помните вашу квартиру? Там музей был. В общем, время – оно же такое, тягучее, сами знаете. Все развалилось там. И вроде как починить и в порядок привести недорого, да почему-то не получается. То организовать не смогли, то денег не хватило, то документы не так составили. Вот когда ракету вам строили 60 лет назад, все получилось, а тут с какой стороны не подойди – ну никак. Ну, с другой стороны, это ж не ракета. Её сделали, хоп – и полетела. А тут основательно надо, ну, мы лет через 10 основательности накопим и доделаем. Может быть.
Нет, там все на месте. Там внутри все окей. Просто посмотреть пока никто не может. Ну, а вдруг развалится чего! Мы уж ее и туда на баланс, и сюда на баланс, и так, и сяк крутили. Но тут один мэр в Госдуме, другой под подпиской, третий в Дом Советов вернулся, вот, теперь четвертый. А так квартира ваша на месте.
А помните такое здание красивое, летное училище на берегу Урала? Стоит, стоит. Ну как? Снаружи вообще все неплохо. Стены, окна. Правда внутри немного не очень. Ну, совсем прям не очень. Мы уже десять лет говорим, что там все сложно. И регулярно принимаем меры. Там сначала не могли определиться, где чей кусок – область, город, частный владелец, Министерство обороны. Да знаем мы, что в ваше время такого не было. В наше время тоже такого как у вас нет – какие тут звезды, нам бы с канализацией разобраться. Да, с канализацией. Ну вот в том самом училище – там же с одной стороны люди живут, и у них канализация. Иногда подтапливает. Но мы латаем, откачиваем. Постоит еще!
А с другой стороны, в части здания, где вы учились, там такой проблемы нет, там вообще канализации нет. Там вообще ничего нет. Ну, стены стоят. Колонны там, штукатурка. Горело как-то раз. Крышу там чинили потом. Рогозину писали, Медведеву писали, Матвиенко приезжала. Один губернатор был очень озабочен вопросом, другой тоже был очень озабочен вопросом. Теперь вот третий переживает, старается, не спит. Ищет комплексное решение. Да, предыдущий тоже искал, но этот-то точно найдет, ему же народ доверил! Говорит, найдем приемлемое решение с привлечением бизнеса, а так денег нет.
Ну как нет? Не хватает просто сильно. Мы тут референдум организовываем, чтоб детей горячим питанием кормить и полномочия Госсовета расширить. Дорогая штука, но надо делать. На сельскую медицину вот, деньги нужны. Да, сейчас в той деревне, которую вы проезжали, магазин вместо поликлиники, зато к ним раз в неделю «Газель» с оборудованием приезжает. На бензин им надо? Надо. Юнармии вон какие костюмы пошили, гранты для бизнес-тренеров разыграли, дали госкредит новому собственнику завода, а то прошлый все деньги куда-то дел. Премии вот, в Роскосмосе выдали. Хорошие премии. Ну кто ж виноват, что она у них не взлетела? Нельзя же людей без премий оставить.
Какой лагерь, подождите? У нас так тут не принято. Серьезным людям премии надо давать. Они потом на строительство храмов скидываются. Да, на храмы тоже есть. Храмы строим. Ракеты потом освящаем. А вот на здание денег нет.
У нас тут вообще, Юрий Алексеевич, на вас денег нет. Ну, не получается никак. Нам еще надо в Сирии победить, авиашоу на День Победы сделать и Атриум закопать. Но знаете, есть вариант один… Хотите мы в вашу честь еще что-нибудь назовем? Нам не сложно, правда.
С уважением, внуки.
