«Разговоры про город» — проект, который запустила в сети искусствовед, преподаватель кафедры дизайна Оренбургского государственного университета Эльвира Карпова. Это откровения художников, дизайнеров, архитекторов и других небезразличных к городу людей. Формат — интервью.
«Оренбург Медиа» поддерживает проект и публикует его под рубрикой «Разговоры про город». Ищите статьи также в социальных сетях под специальным хэштегом #разговорыпрогород.
Новый герой рубрики – директор Оренбургского губернаторского музея Александр Ушаков.
Как ты оказался в музее?
Родился я в Кваркенском районе, на самом востоке нашей области, в небольшом населенном пункте — поселке Кировск. В детстве хотелось пойти работать сотрудником МЧС, либо в милицию — очень хотелось спасать людей, в то время была в деревне романтизация этих профессий. Но, тогда как раз ввели ЕГЭ и для поступления в институт МЧС нужно было сдавать пять предметов: биология, физика, химия, русский язык и физическая подготовка.
В итоге, товарищи мне подсказали, что можно поступить на исторический факультет, а уже с него перевестись в, тогда еще, милицию или в МЧС. Я сдал ЕГЭ и прошёл на бюджетное место на историческом факультете в Орске. Именно там, на первом курсе в моей жизни случилась археологическая экспедиция. Это очарование полевой жизнью, очень крутые учителя-археологи, раскопки, сарматы. Уже никаких МЧС не надо было! Исторический факультет в Орске тогда только формировался, и считалось очень престижным участвовать в археологических раскопках, ездить в полевые экспедиции. Историки, как особая кость, у нас есть свое особое направление деятельности, мы ездим в поля, общаемся, копаем, у нас есть настоящие находки и открытия. Декан исторического факультета ОГТИ открыл археологическую лабораторию, и я в ней совмещал на 0,25 ставки. Мы участвовали в археологических обследованиях, копали шурфы, изучали памятники, чертили схемы курганов. Раз в год мы обязательно ездили с преподавателями на археологические конференции в Пермь, Челябинск, Уфу, Казань.
В Орский музей меня «закинули» на пятом курсе, чтобы я оцифровал имеющиеся в музее материалы по археологическим памятникам для своей дипломной работы. После окончания института, я перешел уже на полную ставку в Орский краеведческий музей. Параллельно совмещая это с преподаванием в институте, точнее — в трёх. Как раз в это время в Орском музее была полная реконструкция, реновация, главой города стал Юрий Александрович Берг и начал активно менять город. В это время в музее заканчивалась строительная часть ремонта, и началась застройка экспозиций. Тогда вживую увидел, как работают проектировщики, художники-оформители, дизайнеры, осветители. В музее были крутые специалисты, умеющие работать руками и головой. Каждый раздел экспозиции делал отдельный художник-оформитель. Я с ними со всеми коммуницировал — это очень крутой опыт.
В 2015 году вовсю шла стройка Музея Черномырдина в Черном Отроге и их музейные консультанты придумали хитрый ход — провести обучающий проектный семинар с целью поиска потенциальных сотрудников в создающийся музей. Меня отправили от Орского музея на этот семинар, по результатам работы на котором предложили новую работу — в музее в Черном Отроге. Руководство музея приняло решение набирать сотрудником ещё в процессе стройки, чтобы они сразу вникали, а не просто пришли в готовый музей. Так, в 2016 году я начал работать в Музее Черномырдина заместителем директора по научной работе.
Расскажи подробнее о работе в Музее Черномырдина?
В Музее Черномырдина своя, особенная атмосфера, можно сказать, семейная. Директор музея Светлана Николаевна Черномырдина и её муж Виталий Черномырдин, старший сын Виктора Степановича — очень добрые и радушные люди, которые всегда поддерживают сотрудников в решении рабочих и личных вопросов. Эта атмосфера была во всем, такая обстановка очень помогает в решение проблем. Были, конечно, и сложности. Но такая преемственность и чувство одной большой семьи очень располагает к себе. Мы много ездили в командировки и на стажировки, взаимодействовали с музейным сообществом России, нам активно помогали сотрудники Ельцин Центра в Екатеринбурге.
В то время в Оренбуржье вообще мало что происходило в музеях, а тут строится совершенно новый и огромный музей на 8 тысяч квадратных метров. Круто! В Орском музее я проработал шесть лет, в музее Черномырдина — почти пять.
И самое забавное, что и у мамы, и у папы строительное образование, и за последние девять лет работы в музеях, я вообще не занимался непосредственно научной деятельностью. Фактически я занимался стройкой — строительство музея Черномырдина, реновация выставочного комплекса «Салют, Победа!», подготовка проектно-сметной документации основного и дополнительного зданий Губернаторского музея.
Получается ты переехал из Орска в Черный Отрог, минуя Оренбург?
Да, я бывал в Оренбурге очень редко, только когда проходили музейные фестивали. На одном из них произошла одна забавная история. Мы отправили коллегам один доклад — выверенный, лояльный, а я выступал с другим докладом — о том, что фестиваль нуждается в реформе, требуются перемены, новые решения. Тогда я очень не понравился сотрудникам губернаторского музея. Поэтому было очень неожиданно, когда министр культуры сделала предложение работы, я даже растерялся. Мы часто виделись с Евгенией Валерьевной по поводу запуска Музея Черномырдина, я тогда был первым заместителем директора музея. Мы готовились к открытию и нередко обсуждали организационные и административные вопросы. На одном из совещаний я приехал в Министерство культуры, Евгения Валерьевна говорит: «Вы же постоянно критикуете наш областной музей, может быть хотите попробовать что-то сделать сами? Сделать самый лучший музей Оренбургской области?!» Я думал над предложением несколько месяцев.
Когда я еще работал в Музее Черномырдина, то входил в рабочую группу, занимающуюся разработкой первого брендового маршрута Оренбургской области, который будут рекламировать и продавать туроператоры по всей России. Приехала комиссия из Москвы, чтобы сделать проверку всех объектов, входящих в маршрут. Они пришли в губернаторский музей в час дня, а там — обед! Комиссия удивлена — тридцать лет работаем и первый раз видим, чтобы в музее был обед. Написали гневное письмо. Я написал об этом Евгении Валерьевне, чтобы исправить ситуацию. Она ответила, что вопрос решили. Но, фактически произошло следующее — из режима работы музея исчез обед, но появился технический перерыв! В итоге, комиссия приезжает снова, опять идет в губернаторский музей, а он опять закрыт в обеденное время. Так и сложился у министра культуры стереотип о критике музея с моей стороны, хотя фактически наши музеи входят в один брендовый маршрут, который популяризирует весь наш регион и должен отвечать самым высоким требованиям!
Когда я пришел после новенького Музея Черномырдина в губернаторский — контраст был очень сильный. И дело не только в зарплате. А сами условия работы в организации, где уже практически 30 лет не было капитального ремонта. Последний капитальный ремонт был в областном музее окончен в 1996 году, кстати его смогли завершить при помощи нашего земляка, тогда премьер-министра России, Виктора Степановича Черномырдина.
И как один из важных показателей любой общественной организации — это туалет. У нас он один на весь музей — очень уставший, а в 2020 году был без горячей воды. Самое интересное, что в туалете не так просто сделать ремонт, потому что музей — объект ОКН, поэтому перед осуществлением капитальных работ нужно разработать проект. Это было моим первым предложением для министерства культуры. Мы обратились к проектировщикам и они ответили, что проект ремонта туалета в объекте ОКН будет стоить порядка 300 тысяч (2021 год). Это только проект, без самих работ, на которые нужно было отдельно искать средства. В итоге, пришлось применить косметические решения, без основательных действий — мы заменили раковины и сантехнику, поставили цветочки и полочки. Первое время думал — куда я попал?
Какие еще изменения произошли с тех пор как ты пришел в губернаторский музей?
В туалете появилась горячая вода (смеется). Отработав два года, я даже не замечал этого — зашел, кружку сполоснул, вышел. Как-то мы обсуждали внедрение новых мастер-классов с глиной и лепкой. Коллеги предложили пока их не проводить, потому что руки некомфортно мыть холодной водой. Выяснилось, что у нас уже несколько лет нет горячей воды в туалете. В результате повесили 2 бойлера — сотрудники были такие довольные. Когда человека лишают каких-то простых истин… а мы ведь главный музей в области! У меня вот такие контрасты в голове. Но всё-таки, самое важно достижение — это то, что люди пришли в музей. И новые сотрудники, и посетители, которые стали нам больше доверять.
Свое свободное время, свои деньги – таким образом поддерживать наши изменения и преобразования. И это практически без крупного ремонта и реэкспозиции. За эти четыре года в основном здании музея обновились только несколько залов — золотая кладовая, пушкинский зал.
Мне кажется, что еще одно ваше отличие от других музеев и культурных институций Оренбурга — качественные афиши. как сильно это меняет восприятие!
Мы также «вычистили» всю входную зону музея: заменили старые столы на ресепшн, содрали щиты с окон, убрали информационные стенды из коридоров, повесили красивые лампочки перед уличной дверью, а летом стали вывешивать на балкончики горшки с цветами. Это следствие того, что в музей пришли люди, которым тоже хотелось изменений. Кстати, некоторые из новых сотрудников приходили в музей на меньшую зарплату, но понимали, что их навыки и знания важны, они смогут реализовать себя и найти применение своими идеями и планам. За время моей работы постепенно поменялось около трети коллектива. К некоторым разговорам я готовился неделями, чтобы найти подходящие слова. Мне было важно объяснить, что музей должен меняться, нам нужно не просто функционировать, но еще и привлекать финансы в музей, строить новые партнерства, быть востребованными у наших посетителей. Мне нравится одна очень правильная мысль — между музеями нет конкуренции, и между культурными организациями в принципе.
Хочу продолжить про важность дизайнерской команды для музея.
Некоторые из коллег даже иронизировали по этому поводу, что в музее пять дизайнеров. В какой-то момент их действительно было пять, но они были распределены по разным задачам: занимались созданием новых выставок, вопросами проектирования, благоустройства, работы с партнерами, создания сувенирной лавки музея и многим другим. Мы за это время создали сектор дизайна.
Ты обратила внимание на афиши, это то, что мы могли себе позволить без ремонта и крупных вложений. Мы сделали шаг навстречу нашим посетителям, став более приветливыми и доступными. Это быстрая победа, которую сразу видно. Изменить людей гораздо сложнее. Мы серьезно поработали также с выставочным комплексом «Салют, Победа!».
Давай поговорим о твоем отношении к Оренбургу, как о человеке, который попал сюда уже в сознательном возрасте.
Во время первых челночных приездов Оренбург мне очень не нравился. Всё очень маленькое, стесненное, пазики, грязные и шумные улицы, много машин. По сравнению с Орском, который более просторный, большие проспекты и много зелени. Конечно, не было никаких ассоциаций с этим местом, никаких историй. Между Орском и Оренбургом есть конкуренция, я воспринимал Оренбург как нечто негативное. Любви на первых порах не случилось. Черный Отрог в этом плане тоже был более приятным — тишина, природа.
Когда я переехал в Оренбург, то жил на улице Фронтовиков. Во сколько бы ты не выехал утром на работу, ты всегда едешь почти час. Когда переехал в Пригородный, то стало комфортнее. За это время появилось много друзей и любимых мест. Отношение к городу — это про связь с людьми. Работа тоже, конечно, повлияла. Когда ты прикасаешься к такой сокровищнице материального и нематериального наследия. Сейчас осознаю в себе ДНК оренбуржца. В новой экспозиции, которую сейчас проектируем, всё думаем, как показать идентичность оренбуржца. Историческая составляющая определяет нас очень сильно, в том числе в плане землячества и взаимодействия с оренбуржцами, которые уехали.
Я понял, что все люди, с которыми я общаюсь, неравнодушны к городу и к области, они все хотят что-то сделать в этом городе, что-то изменить. И это еще больше привязывает тебя к этому месту. Речь не про ремонт дорог или парков, а в том, что есть небезразличные люди. Для меня город — это люди. Дома сносят, что -то меняется, а люди остаются, и ты связываешь с ними свою жизнь, делишь эмоции, впечатления. В этом плане музей — колоссальный источник знакомств, связей и желания что-то после себя оставить, какой-то след. Как бы это пафосно не звучало. Открываешь коллекции, видишь вещи этих людей. Они же не все были героями, но они оставили после себя память — это тоже важный момент.
Личный вклад в коллективную память?
Да, в большую историю города, области. Тем более, Оренбуржье развивалось миграционным способом, начиная с древности люди приезжали и уезжали, перемещались на большие расстояния, кто-то задерживался в нашем регионе, а кто-то двигался дальше. Но это невозможно сделать одному, обязательно нужны единомышленники.
В этом преимущество маленького города, где легко найти таких людей, организовать движуху.
И у нас такой большой пласт разного исторического наследия, что с ним можно зайти в любую тему. Самая большая сложность для музея — это заработать. Часть людей нас ругают из-за стоимости билетов на мероприятия во дворик «Эссен». Люди просто не могут или не хотят понять механику происходящего. Музей должен заплатить музыкантам, купить материалы для мастер-классов, взять в аренду оборудование — всё это стоит денег. У музея очень большие расходы в сравнении с финансированием. Музей перекрывает это за счёт проданных билетов, в том числе. Все просто — чтобы организовать стоящее мероприятие, в него нужно вложить не только душу, но и финансы!
Также дело обстоит с организацией выставок в музее. Привезти достойную выставку с федерального музея в наш город будет стоить порядка 3-6 миллионов — огромные суммы уходят на страховку, транспортировку и охрану музейных предметов. Причем, чем они ценнее, тем выше будет ценник. При этом иногда спонсоры предлагают нам всего сто тысяч, а нужен минимум миллион рублей.
Экономика музея представляет собой большую и сложную историю. За последние четыре года заработок музея вырос больше, чем в четыре раза. Когда я пришел в 2020 году, самый большой заработок был 1,7 млн за год. Правильно считать эффективность бюджетной организации не от общей заработанной суммы, а от процента выделяемой субсидии, например государство выделяет 50 миллионов на функционирование организации, следовательно надо заработать минимум 10%. Сейчас мы вышли стабильно за 5 миллионов. И это благодаря нашим посетителям, партнерам и друзьям музея.
Особая гордость и достижение музея — дворик «Эссен». Мы сделали его полностью за счет денег спонсоров и грантов — в нем нет ни рубля государственных денег. Все мероприятия проходят там также либо с заработанных средств, либо с партнерского финансирования.
В мае 2024 года Александр Ушаков стал гостем подкаста «Диванный урбанист» студии Оренбург Медиа. Выпуск уже побил рекорды прослушиваний на платформах в социальных сетях.
Текст: Эльвира Карпова. Фотографии из личного архива Александра Ушакова.
Хотите поддержать проект? Подпишитесь на Telegram-канал, рассказывающий о культурной жизни Оренбурга. Следите за новыми интервью, комментируйте интересное.
