«Разговоры про город» — проект, который запустила в сети искусствовед, преподаватель кафедры дизайна Оренбургского государственного университета Эльвира Карпова.
Статьи в Telegram-канале задумывались, как откровения художников, дизайнеров, архитекторов и других небезразличных к городу людей. Формат — интервью.
«Оренбург Медиа» поддержал проект и публикует его под рубрикой «Разговоры про город». Ищите статьи также в социальных сетях под специальным хэштегом #разговорыпрогород.
В новом интервью автор говорит с оренбургской художницей Катей Ескиной. Катя — настоящий мастер декоративно-прикладного искусства. Её любимый материал — состарившееся дерево, дерево с историей и фактурой. На нем она создает уникальные сюжеты и композиции. Также Катя занимается керамикой и классическими витражами.
Ты давно живешь в Оренбурге?
Мы приехали в Оренбург ровно тридцать лет назад, 27 января. До этого я бывала в Оренбурге только проездом, когда здесь уже жили Ескины. Родители были в Орске, я училась в Питере в Мухе (СПбГХПА им. А.Л.Штиглица) и летала к ним иногда через Оренбург. Знала только дорогу со Степного до аэропорта, не понимала, что за город, видела его только в темноте. В 1992 году Герман (муж Кати) решил перевестись на режиссера телевидения, а так как это было заочное отделение, то нужно было сразу устроиться работать. Как раз год назад в Оренбурге открылся телеканал «Регион», и его взяли.
Мы приехали в Оренбург зимой, была пурга! Мёрзли тут сильно, жили тогда в общежитии на 60 лет октября. А весной, когда всё растаяло, мы пошли гулять в центр с фотоаппаратом и попали на улицу Чичерина. За год до этого мы были в Ташкенте и нам показалось, что здесь пахнет Ташкентом! Общим светом. Ходили по улице 9 января, там тогда было ощущение, что ещё остался арык. Захотелось жить здесь, в самом центре. Недолго думая, мы нашли жильё в номерах Коробкова (ул. Чичерина), сделали ремонт и жили там два года. Нам тогда очень понравился старый город, хотя многих зданий уже не осталось. Было интересно, город показался чудесным.
Что за доски у тебя на столе?
Это доски от старого сундука, я закрепила их с обратной стороны перекладиной. Как раз нужен был такой большой вытянутый формат, вспомнила про сундук во дворе и решила его разобрать. Он мне достался с Чичерина, от соседей, был уже старенький. Я его в доме ставить не захотела, оставила во дворе — пусть проветривается. В нём хранились разные деревяшки.
Как так произошло, что ты стала работать со старым деревом?
Я и раньше рисовала на досках, но со старыми деревяшками стала работать именно здесь, в этом доме. Они такие красивые, высушенные, серые или коричневые. Мне нравится фактура, как краска ложится на дерево, некоторые я грунтую, некоторые крашу прямо по дереву, смотря какие задачи. Рыхлая поверхность более красивая и эффектная. На досках и раньше писали картины, а у меня для этого есть ставни.
Одни из первых ставень мы сняли с наших окон, потому что они не подходили. По всей видимости, они были неродные, и повесили их сюда, когда дом стал жилым в 40-е годы. Они здесь как-то неуместно смотрелись. Такому дому нужны хорошие наличники — каменные, гипсовые или цементные, а если и деревянные, то прям скромные. У меня были офигенные ставни с одного дома на Фабричном — это была квартира брата. Перед тем как её продавать, я сняла ставни, потому что всё равно выбросят. Они были простые, без всяких филёнок — просто хорошо сколоченные доски. Такие ставни, к сожалению, встречаются редко.
Ещё у меня есть двери — от веранды, из одной уже выпал вкладыш. Мы их привезли из Кумака, Матвей (Ескин) где-то их нашёл. Хотели на дрова, я говорю: «Не-не-не». Они видимо уже когда-то горели, чуть подгоревшие, а потом покрашены. В Кумаке есть типовые дома, с каждым годом их становится всё меньше, в них раньше был вход с улицы с крыльцом и узкие двери. Люди стали делать входы со двора, а крыльцо оставляли для посиделок.
Ты находишь в этом вдохновение?
Так или иначе, это остается в голове. На подкорке откладывается световое и цветовое ощущение. Мы какое-то время успели пожить на Советской, 1. Окна там были огроменные, большие комнаты, высокие потолки — много света. Мы там прожили меньше года, уже нужно было переезжать в этот дом.
Расскажи, как вы переехали в дом на Диспансерном?
Как-то мы шумной компанией шли с выставки в галерее Арта, и Герман говорит: «Идемте, сейчас покажу, где мы будем жить». Тогда переулок Диспансерный был ещё очень суровый, дороги не было. Мы заходим во двор, тут такооое, дом долго стоял заброшенным. Начали узнавать про этот дом. Нам повезло, но пришлось побегать с кучей справок и документов. Тогда никто не хотел жить в таких домах.
Друзья помогали нам это всё разгребать. Мы вывезли отсюда пятнадцать машин мусора, потому что разбирали пол, чердак — здесь остались только стены и подоконники из листвянки. Окна поставили новые, деревянные. До сих пор ещё много, что нужно сделать. Очищали снаружи краску — дом был голубого цвета, восстанавливали кирпичи на фасаде. В 90-е годы отсюда съехали люди — им дали жильё, и они были безумно рады.
Кому изначально принадлежал этот дом, какая у него история?
Это бывший флигель городской усадьбы оренбургского купца Махмута Сайфульмулюковича Усманова. Его инициалы в картуше левой колонны ворот — МСУ. Построен в 1896 году. Он был одним из душеприказчиков Ахметбая Хусаинова. Соседка рассказывала, как она в детстве с ребятами тягала колосья, торчавшие из дверей этого дома — здесь был склад. Соседний дом, с которым мы соединены аркой — это основная усадьба Усманова. В советское время флигель превратили в жилое помещение, сделали дополнительные окна и вход со двора.
Какие преимущества жизни в центре?
Я уже по-другому себе не представляю. Всё доступно, везде можно ходить пешком. У меня есть велик и я везде на нём передвигаюсь. Мне иногда непонятно, когда кто-то звонит и говорит — пойдем погуляем в Зауралке, воздухом подышим. Мне и так хорошо, потому что я могу летом целый день проводить во дворе. Люблю быть дома.
У тебя есть любимые здания, улицы?
Мне нравится переулок Ивановский между Чичерина и Бурзянцева — один советский домик 1946 года со звездочкой, а другой такой модерновый, где, к сожалению, отлетает майолика, синие плитки и ворота покореженные. Очень жалко, он такой изысканный, этот дом. На Фабричном есть красивый дом с лепнинами, и ещё, конечно, дом с маковкой.
Который в стиле неоготика?
Да. Кстати металлическая маковка — это новодел. У нас есть фотографии, на которых она ещё была деревянная. Ещё, конечно, дом «Соки-воды» на Кирова, бедный, бедный домик. В нашу первую весну в Оренбурге, мы ходили от Советской вниз до Чичерина, заходили во дворики с коваными дверями. Весь старый центр — там гулять не перегулять. Ещё нравится по Набережной, если на велике спуститься через Урал, по Кузнечному тоже интересно проехать.
На переулке Рыбном много красивых домов, особенно если заходить в парадные. Например, дом напротив магазина «КрасноеБелое» и розовый готический дом, похожий на тортик, который ближе к Бурзянцева. Очень красивый переулок, если идти с Кобозева, по правой стороне будет подъезд с желтым козырьком — массивные литьевые конструкции. Ещё нравится улица Богдана Хмельницкого со сталинскими домами, там хорошие дворы.
Если идти по Чичерина от Коммунаров, и слева, и справа будут необычные домики — с острыми углами, и с тупыми. Дорога идёт наискосок, и параллельно дороге выстроены дома. Я, когда первый раз их увидела, очень удивилась, один угол градусов 45, точно. Как там жить-то? Странные очень, но красивые.
Что бы ты хотела пожелать Оренбургу?
Хороших людей, которые не хают город, а развивают его и уважают всё, что здесь происходит и не происходит. Побольше, в хорошем смысле, сумасшедших людей, которые берутся за интересные проекты и что-то создают. Хочется больше уделять этому внимания, времени на развитие окружающих, делиться своими знаниями.
Текст: Эльвира Карпова
Хотите поддержать проект? Подпишитесь на Telegram-канал, рассказывающий о культурной жизни Оренбурга. Следите за новыми интервью, комментируйте интересное.
