Оренбуржец Кирилл Шумилов до 29 лет серьезно занимался парашютным спортом. В его активе было более 120 прыжков. Но в какой-то момент его жизнь изменилась навсегда: травма, реанимация, инвалидная коляска.
Оренбургский спортсмен рассказал о любви, дающей веру и силу, о новой жизни с преодолениями и теннисе, который помог улучшить качество жизни.
Кирилл, расскажите свою историю.
— Моя история – парашютная травма. Был 2009 год, мне 29 лет. Я учился в орском клубе, неплохая подготовка… В 80-90 процентов случаев травмы в этом виде спорта связаны с приземлением, очень редко в действительности бывает, чтобы парашют вообще не раскрылся. За спиной у меня было 125 прыжков. Это критическая цифра – как для водителя 3 года стажа. Вроде что-то умеешь, уже перестал всего подряд бояться, появляется какая-то удаль, а опыта на самом деле еще не очень много. До этой травмы у меня, кстати, ничего не было – ни вывиха, ни перелома.
Значит, вы были к этому отчасти готовы?
— Скорее – осведомлен о возможности. Вообще если по 3-4 раза в день выходишь в открытую дверку… наверное, нужно быть к чему-то готовым. Поначалу занимаешься на парашюте «Студент» — тихоходном и очень надежном, у него практически нет риска резкого разворота. Площадь 260 квадратных футов. В момент травмы у меня был парашют на 129 футов, гораздо более скоростной, уже третий по счету.
А вообще – какая цель? Вы какой-то разряд зарабатывали?
— Адреналин. Это замечательные ощущения – разумеется, когда все идет по плану.
В тот день тоже все шло по плану?
— Дело было на незнакомой территории. Мы поехали с друзьями в Челябинск на свадьбу, заодно и попрыгать. Первый раз все прошло прекрасно, собирались уже выдвигаться оттуда, но передумали. Все для меня было новое – и поле, и летательный аппарат. Есть определенные моменты, которые необходимо учитывать при заходе на посадку. Подо мной оказался другой парашютист, и я вынужден был ждать, пока он приземлится. После этого пришлось выполнять резкий поворот с потерей высоты, а времени уже не хватило, чтобы выровняться – я вдруг увидел, как на меня несется трава. Потянул за стропы, поджал ноги. И почти сразу перестал их чувствовать.
Как после этого изменилась ваша жизнь?
— Многого лишился, но и многое приобрел. Женился, расширил бизнес, купил собственное жилье, сын родился. Все, конечно, случалось поэтапно. 4 дня я лежал в реанимации. В Челябинск я поехал со своей девушкой, и когда мне передали телефон после первой операции, я всех своих обзвонил, а ей долго не решался. Не мог определить, нужно ли это делать. Вроде как встречаемся, никакими обязательствами не связаны. Может, пусть просто домой уедет? Потом она на меня очень сильно обижалась за это. Уже в Сургуте, на второй операции вместе со мной лежала. Мы шутили, смеялись. И я не понимаю, как бы перенес все это без нее. А сын у нас родился только через 12 лет. Климом назвали.
Что для вас было самым сложным?
— Учиться всему заново. Садиться, руками что-то делать, к быту привыкать. Я умывался на кухне, и получил ожоги ног. Ведь чувствительности нет. Я, получилось, прямо ногами уперся в металлическую раковину, горячую воду пустил… Вообще в этом положении очень много неожиданного для себя открываешь. Например – пролежни. Если их запустить, и умереть от этого можно. Или вот проблемы с почками. Но постепенно ко всему приноровился.
Как вы узнали о группе паратеннисистов?
— Совершенно случайно – отправились с женой на концерт, и тут ко мне подкатывают три колясочника. А с ними – милая дама, наша Наталия Россейкина – тренер, как выяснилось. «Ну-ка, руки покажи» — попросили первым делом. И тут же позвали к себе. У меня, как выяснилось, 3 класс травмы – то есть я довольно подвижен. Уже несколько лет я занимаюсь в Центре настольного тенниса России, что по адресу: г. Оренбург, ул. Ленинградская, 86. И у тренеров здесь отличная квалификация.
В соревнованиях доводилось участвовать?
— Да. Но для меня это не только спорт. Клуб своего рода, где встретишь и поддержку, и уникальный опыт. Здесь я получил массу полезной информации для выживания и улучшения качества жизни. Благодаря этим ребятам продлил права и все-таки переделал машину под ручное управление – просто чтобы ездить на тренировки. Конечно, это прекрасная физическая активность, которая держит в форме. В моем положении очень важно следить за этим вопросом.
Вы изменились как человек?
— Очень сильно. До всей этой истории был упертым. Мог прожимать ситуацию, пока мой оппонент не сломается. А теперь – спокойнее, что ли. Готов принимать во внимание какие-то обстоятельства, входить в чье-то положение. Угол зрения стал значительно шире.
Что для вас является главной опорой?
— Жена, конечно. Хотя теперь уже и сын. Ольга ведь тогда для себя все сразу решила. С кем-то из знакомых даже прекратила общаться на фоне этой истории. Она до сих пор сердится, когда ее хвалят: «Никакая я не жена декабриста, это вообще не подвиг, а норма жизни». Хотя у нас было много моментов, когда она была вынуждена привыкать – было и тяжело, и обидно, слезы, и злость в какие-то моменты. Но мы довольно быстро стали настоящей семьей.
Марина Бартенева
Фото предоставлены пресс-службой клуба «Факел-Газпром»
