«Разговоры про город» — проект, который запустила в сети искусствовед, преподаватель кафедры дизайна Оренбургского государственного университета Эльвира Карпова.
Статьи в Telegram-канале задумывались, как откровения художников, дизайнеров, архитекторов и других небезразличных к городу людей. Формат — интервью.
«Оренбург Медиа» поддержал проект и публикует его под рубрикой «Разговоры про город». Ищите статьи также в социальных сетях под специальным хэштегом #разговорыпрогород.
Про «Том Сойер Фест», дворик губернаторского музея и места, которых уже нет, разговаривали с архитектором Александром Алексеевым.
Как ты стал архитектором?
В детстве я мечтал стать водителем, например, троллейбуса. Планы стать архитектором появились ближе к концу школы. В эту сторону я обучался почти с дошкольного времени — кружок изо, дизайн-центр. Было желание стать историком, было желание стать художником (на этом этапе я задумался, что же я буду есть). Во мне творческая составляющая сопрягается с технической — рисовать генплан или раскладывать плиты перекрытия мне по-своему тоже интересно. Где-то на пересечении этого и появилась моя специальность.
Идеальная формула. После учёбы ты сразу начал работать в этой сфере?
Работать начал в процессе обучения, правда позже других — с пятого курса (умные люди начинают работать с первого). Когда мне были нужны деньги, я просто шёл на стройку. В середине пятого курса я устроился в архитектурную мастерскую Кантаевых (ООО «Яко») и проработал в ней четыре года, а потом ушёл окончательно в частную практику.
Были мысли о переезде?
Мысли были, но я отказался от них по семейным обстоятельствам. У меня здесь мама, я понимаю, что она не молодеет и ей может понадобиться моя помощь. К тому же, на момент окончания института, когда люди решают, уезжать или остаться, я очень любил Оренбург…
Любил? Ты говоришь про город, как про свою бывшую)
Город Оренбург — это моя бывшая, даааа, именно так. Не могу сказать, что я прям разочаровался в городе, но город для меня закончился как поле исследования. Если раньше я мог шарахаться по этим дворикам, домикам, смотреть какие-то заброшки и открывать для себя закоулки, сейчас я понимаю, что все интересные места в городе я знаю. Оренбург меняется со временем и не всегда в лучшую сторону. Просто многие места, которые мне были интересны и важны, их уже нет. Того города, который я помню, который я люблю, а это Оренбург 2010 года — середина моего универа, 2005 года — когда я заканчивал школу, где-то совсем в тумане — Оренбург начала 90-х, которые, я немного помню, с автоматами с газводой на улице, старыми автобусами, со специфической ельцинской разрухой — этого города давно нет. Я люблю по-прежнему Оренбург, но я на него насмотрелся. Если раньше меня здесь держали именно места, то сейчас держит семья и работа.
Расскажи про «Том Сойер Фест» и твоё участие в нем.
Первые мысли зашевелились в голове ещё в 2014 году, когда мы с товарищем возвращались из Питера. Я подумал, что было бы прикольно создать такую тусовку, которая приводит в порядок уголки нашего города. Мне тогда вспоминался наш грот на набережной (после пешеходного моста сворачиваем налево к Красной площади), если его привести в порядок — это было бы такое сказочное место. Такая тусовка могла бы быть ньюсмейкером и площадкой для общения людей. Потом это зависло в качестве идеи, а уже в 2017 году мне пришел пас от редакции «АиФ», мол есть «Том Сойер Фест», не знаешь ли ты кого-то, кому это будет интересно. Мы сделали первое мероприятие, к нам приехала Аня Мельникова из Бузулука и рассказала про это дело, получилась информативная встреча.
«Том Сойер Фест» в Оренбурге
Так сложилось, что в процессе продвижения этой темы в городе, я ей увлекся и возглавил. Нами было отремонтировано два фасада — в 2017 и 2018 году. Было очень интересно, но уходила масса сил и времени. Тут, конечно, вопрос к моим коммуникационным и организаторским способностям. Много было замкнуто на мне — часто так бывало, что есть работа и я никому не могу её передать. Где-то эта работа тяжелая, а у меня пришли одни девчонки на объект, где-то эта работа сложная, а где-то эта работа опасная. После 2018 года мне всё надоело, и я решил попробовать отпустить ТСФ на волю, если людям интересно, то они продолжат этим заниматься, а я отойду в сторонку. Для того, чтобы это произошло, была придумана «Консервация» — проект, в котором мы забивали окна расселенных домиков ОСБшкой, чтобы их сохранить. Предполагал, что эту простейшую вещь может сделать кто угодно, но когда я увидела, как девчата пилят втроём один брусок, то понял, что это не взлетит.
Нужно, чтобы были люди, которые умеют это делать. Должно быть, как минимум два руководителя — тот, кто занимается штукатуркой и тот, кто занимается фестивалем. Плюс координатор, который ищет новых партнёров. В городах, где проект успешно работает, всё организовано именно так, идёт сбор денег, на которые они могут, условно, кузнеца нанять, и он им сделает козырек. У нас фест в более сжатом и персонализированном формате прошел.
Давай вернемся к теме города. Расскажи, каких твоих любимых мест уже нет?
Парк Железнодорожников в том виде, в котором он есть сейчас. Хотя он неплох, но я-то его помню в том виде, в котором он был до реконструкции, запущенный, с заброшенным «Колизеем», эстрадой, я лазил по всем этим заброшкам. А ещё я помню его в виде, который был до этого, в позднесоветском ключе — там были фонтаны, обелиски со львами, там стояла деревянная эстрада, под которой жила сбитая собака, которую мы с мамой подобрали и подкармливали там. Вот этого всего нет уже давным-давно и людей, которые это помнят, многих тоже уже нет.
Там, где сейчас строится ЖК Металлист, стояли старые домики, в одном из них обитал мой друг детства, у нас там была такая тусовочная сычевальня, я там стену чуваками из Саус Парка разрисовал. Этой комнаты, как и самого дома, тоже уже нет. Михайловские казармы. Старый корпус, который ближе к улице 9 января, его щас отшкрябывают, приводят в порядок, может он сохранится, полностью или частично. Там был ещё один корпус, советской постройки. Когда я туда в последний раз заходил, там уже упала крыша, перекрытия падали — он рушился конкретно. Это был 2015 год. А я его помню в 2009 году, особенно я любил это место весной. Ты идешь по зданию, там всё время что-то капает, что-то рушится, что-то падает, и этот сложный ритм капели, звуковая среда, она постоянно меняется, какие-то шорохи, скрипы — дом с привидениями. Спускаешься в подвал, а там ещё до середины мая лёд стоит. Наверху — жара, трава, а там — лёд. Этого корпуса уже нет. Таких мест много.
Я не думаю, что Оренбург весь должен законсервироваться и до самой моей смерти оставаться таким, какой он был в начале девяностых и середине нулевых, потому что я его таким помню. Но, правда, это уже не мой город.
Что поменялось хорошо?
Благоустройство с крупноформатной плиткой, с призматическими цельногранитными конструкциями пандусов — это мне нравится, выглядит неплохо. Хотя вопросов тоже много, не везде сделано удобно, и дополнительно это всё обгадили заборами. Рядом со стадионом Динамо есть здание банка, его очень хорошо реконструировали — из желтого дома 90-х годов постройки превратили в прикольный лофтик.
По поводу того, что снесли огроменную недостроенную многоэтажку возле Дома Советов, да, это позитивные изменения. Но мне эта многоэтажка по-своему нравилась, когда-то я на ней встречал новый год, смотрел как город салютует. Причем, не я один такой отбитый, туда ещё человек десять в эту ночь приперлось. Один даже с палаткой пришёл — он там ночевал. Тоже памятное место.
То, что сделали с набережной, в целом, тоже интересно. Набережная в том виде, в котором была раньше, даже тёплых чувств у меня не вызывает. Она была никакая. Новый деревянный спуск от церкви — отличный. Парк Перовского стал однозначно лучше. Дом, где бар — классное место. На месте Loft Flowers был старый флигель, весь заштукатуренный и замазанный, есть фотка, где я возле него стою с фотоаппаратом — молодой, красивый. Антон Вартанов превратил его в Loft Flowers, стало классно. Есть точечные вещи, которые поменялись и стали лучше.
Как шла работа над проектом дворика губернаторского музея?
Работа шла напряжно, потому что само пространство очень классное, его просто не хотелось трогать совсем. Ты туда заходишь, и там классно. Сколько я раз видел этот двор через ворота на Советской и думал — блииииин, как там круто! Фонтан, стена старого здания, лиственницы, лавочки — всё очень уютное, маленькое, место очень гармоничное и законченное. У меня был ступор, потому что я не знал, что мне с этим делать, чтобы не испортить. Из своих заслуг могу назвать то, что я уговорил ребят не убирать плитку и беседку под плющом. Люди часто думают, если поменять плитку, всё станет лучше. Главное, завести туда жизнь — в этом мы сработались с музеем.
На вашу работу повлияло то, что в музее появилась молодая команда, которая готова слушать?
Да, это так. В музее гибкая, воспринимающая команда, и активная, что очень важно. Люди остаются после работы, люди организуют мероприятия, проводят посетителей через помещение музея (чтобы никто не ушел и не стал селфиться с чучелом волка в подвале музея), чтобы все дошли до дворика и потом вышли из него. Не говоря уже об обеспечении оборудованием. Всё это надо делать. Дворик живёт и привлекает людей, потому что ребята готовы этим всем заниматься.
Текст: Эльвира Карпова. Фотографии из личного архива Александра Алексеева
Хотите поддержать проект? Подпишитесь на Telegram-канал, рассказывающий о культурной жизни Оренбурга. Следите за новыми интервью, комментируйте интересное.